Антивоенное и протестное искусство русскоязычных художников покажут в Амстердаме. Мы поговорили с одним из организаторов выставки Artists Against the Kremlin Владимиром Шаламовым и художницей Айшей Дёминой, работы которой выражают протест против российской политики колониализма и рассказывают о чувашской культуре.
Выставка русскоязычных независимых антивоенных и протестных художников открывается в Амстердаме 15 августа. Это продолжение прошлогоднего проекта Artists Against the Kremlin. Среди участников – Надя Толоконникова из Pussy Riot, Саша Скочиленко, осужденная за военные "фейки", а также художницы Дарья Апахончич и Полина Синяткина.
В последние годы, с началом полномасштабной войны и нарастающей ксенофобией в России, тема деколонизации все чаще звучит в работах художниц из числа коренных народов. Одна из них – чувашская художница и активистка Айша Дёмина, чьи произведения также представят на выставке.
"У людей в Европе было ощущение, что русскоязычная художественная среда в лучшем случае молчит"
Владимир называет Artists Against the Kremlin самой крупной выставкой русскоязычного протестного искусства в широком смысле. Хотя основной фокус – антивоенные работы, на ней представлены и другие темы тоже.
В этом году выставка проходит с подзаголовком "вирус": художники осмысляют, как, подобно настоящему вирусу, Кремль заразил всю Россию и распространяет свое влияние за ее пределы. Пропаганда, фейковые новости и репрессивные методы – эти инструменты российской власти, по словам куратора, все чаще начинают использовать и другие государства.
"Концепция у нас была в том, чтобы показать широкий спектр нарративов, медиумов и в принципе голосов критически мыслящих художников. У нас не было узкого фокуса на какую-то тематику. Антивоенное искусство, конечно, преобладает, потому что мы живем в то время, когда происходит вторжение России в Украину в его острой фазе", – говорит Владимир.
По его словам, главная цель выставки – не только создать площадку для нетворкинга, помочь художникам с визами и контактами, но и познакомить европейскую аудиторию с протестным искусством русскоязычных авторов:
"Огромное количество зрителей, которые приходят на наши выставки в Европе, не русскоязычные. Они не знают вообще, что существует такое протестное движение художников в России. У большого количества людей в Европе было ощущение, что русскоязычная художественная среда в лучшем случае молчит, ей нечего сказать, а в худшем случае – она конформистски настроена по отношению к Кремлю, что абсолютно не так. Да, в силу ограниченности ресурсов мало кто сейчас может делать свое послание громким. Но мы стараемся за счет коллективных усилий сделать максимально заметным высказывание каждого".
Художников для участия в выставке отбирали по open-call. Из 150 заявок выбрали 70. Одним из критериев было сочетание известных имен и новых авторов.
"Мы ничего не гарантируем художникам, чьи работы отбираем на выставку. У нас очень ограниченные ресурсы. Мы не можем гарантировать, что все работы будет висеть очень красиво, что для каждой мы сделаем рамку, направим свет правильным образом. Это будет в любом случае винегрет – в любом случае будет компромиссное решение", – признается Владимир.
Для известных участников это скорее активистский жест и способ поддержать коллег, чем карьерный шаг, добавляет он. Антикремлевские выставки до сих пор редко воспринимаются институциями всерьез.
В этом году работ из России оказалось меньше. Причины, по словам куратора, – эмиграция, усталость и возросшие риски. Логистика таких работ – отдельная проблема, добавляет Владимир:
"Мы придумываем партизанские способы все это доставить так, чтобы минимизировать риск для художников. Один художник, например, деконструировал свою работу, и уже после того, как она приедет в Европу, мы ее заново соберем по частям. Сейчас она проходит границу в таком виде, который наверняка не должен вызвать у пограничников никакого интереса".
Все работы авторов, остающихся в России, выставляют под псевдонимами и без указания разрешений на использование. Не принимают произведения художников с ярко узнаваемым стилем или слишком прямолинейными высказываниями. С деколониальными художниками еще сложнее: тех, кто продолжает работать в России, в проект не включают, чтобы "токсичный" статус выставки не помешал их деятельности.
"Только ценя свою культуру, мы можем говорить о границах, которые нельзя нарушать"
Однако кураторы охотно принимают работы тех деколониальных художников, кто больше не живет в России. Среди таких участников – Айша Дёмина, чьи произведения посвящены чувашской культуре, феминизму и теме деколонизации. Она уехала из России после начала полномасштабной войны с Украиной и теперь живет в Европе.
Для выставки Айша специально решила создать серию работ, которая посвящена теме нападения. В ее основе – чувашская сказка о трех солнцах. "Чуваши верили, что над Землей раньше было три Солнца и люди решили это изменить. Два Солнца они застрелили из лука, и мы теперь живем вот в этой реальности разрушенной сказки", – рассказывает Айша.
В ее работах три стрелы: одна поражает солнце, другая – слово, третья – сердце. Последняя повторяет старинный чувашский орнамент в форме сердца.
Работы Айши – это вручную сотканные гобелены. Она говорит, что для нее это и ремесло, и высказывание о правах женщин.
Ткачеству Айша научилась у мамы:
"Через вот этот язык традиционных ручных ремесел, мягкого искусства мне важно разговаривать на серьезные темы. Этот медиум очень сильно ассоциирован именно с женским ремеслом, так как ткачихами чаще всего работали женщины, из-за чего этот труд очень сильно обесценен".
Интерес к чувашской культуре пришел к Айше не сразу: она родилась в другом регионе, а родители не говорили на чувашском. "При этом я чувствовала какую-то свою связь с чувашским культурным наследием через бабушку и дедушку, несмотря на то, что для них опыт присвоения себе своей культуры был травматичным. То есть они на эту тему со мной разговаривать тоже не хотели", – вспоминает собеседница Настоящего Времени.
Она начала знакомиться с культурой через национальные орнаменты и сказки, а позже, уже взрослой, выучила язык. В интернете Айша нашла сайты и словари чувашского языка, а также группу единомышленников. В какой-то момент она поняла, что это соприкосновение с наследием помогло ей лучше понять себя.
В это время она также занималась экологическим активизмом и много путешествовала по России, что только усилило ее интерес к теме:
"Я видела, что Россия – большая страна, которая захватила много территорий. Там люди живут с абсолютно разными культурами, в абсолютно разных условиях. При этом у них часто есть запрос на автономность или хотя бы на то, чтобы чувствовать себя равноправным в стране, где они живут".
Айша отмечает, что обращение к культуре стало для нее формой "сопротивления глобализации и режиму, который обезличивает людей". "Поэтому у меня появилась эта острая потребность, и не у меня одной. Это сейчас большая волна людей, которые продолжают обращаться к своим корням", – говорит собеседница Настоящего Времени.
По словам Айши, это в каком-то смысле попытка уйти от реальности, которая перестала устраивать. "Но еще это как будто какая-то устойчивая попытка людей говорить о том, что только ценя свою культуру, мы можем говорить о границах других людей и о границах, которые нельзя нарушать, о взаимоуважении с другими странами и другими культурами", – добавляет художница.
Айша продолжает погружаться в чувашскую культуру, которая вобрала в себя разные религии: христианство, ислам, язычество – и язык, где есть, например, 50 синонимов слова "красивый".
Чем глубже она в эту культуру проникает, тем сильнее чувствует, как ее идентичность наполняется новыми смыслами:
"Это и традиционный, коренной медиум, и современные темы, на которые мне важно говорить: экология, права женщин. С помощью искусства я могу эти два нарратива соединить и с помощью одного помогать другому. Я вообще вижу искусство одним из самых важных инструментов мягкой силы для разговора на сложные темы".
Путь к себе через искусство оказался для Айши непростым. Внутри нее, признается она, словно застряли выученные колониальные нарративы. Долгое время Айша сомневалась, может ли называть себя чувашкой, если выросла в другом регионе. И иногда эти сомнения возвращаются – ведь она все еще в процессе изучения культуры.
"Но я хочу быть человеком, который будет все это подсвечивать, который будет продолжать искать, изучать, стараться объединить людей, – говорит Айша. – Может быть, моя история станет для кого-то началом изучения языка, или кто-то подумает: да это же не страшно и не стыдно на самом деле к своей культуре возвращаться, даже если связь с ней была потеряна".
